FAST FORWORD

FAST FORWORD – Революционная Неврологическая Методика Развития речи.

БЫСТРЫЙ ЗАПУСК РЕЧИ! Значительные результаты в восприятии и развитии речи уже через 40-60 часов занятий!

Термин дислексия – это целый спектр нарушений речи, частичное нарушение чтения, которое выражается в постоянных одинаковых ошибках. Человек, болеющий дислексией, не понимает значения последовательности букв или слов, испытывает сложности с подбором фонем, путает похожие по звучанию слова. То есть, дислексик может определить объект, но не в состоянии подобрать слово для его обозначения. По мнению науки, это обусловлено несформированностью высших психических функций.

Дети с дислексией подвергаются трудностям при освоении навыка чтения, не смотря на стандартный, а иногда и высокий уровень умственного развития. Она проявляется в непреодолимой неспособности достигать нормального развития навыков чтения и письма, соответствующих их умственным способностям. При этом ошибки чтения и письма бывают у всех деток на начальном этапе развития, но они преодолимы и быстро исправляются. При дислексии же ошибки постоянны и сохраняются длительное время.

Формы дислексии:

• Фонематическая дислексия наиболее часто выявляется у школьников младших классов. Ребенок смешивает на слух звуки, которые различаются одним признаком: ц-с, с-ш, ж-ш. При этом типе заболевания возможно побуквенное чтение или пропуски букв.
• Семантическая выражается в отсутствии понимания сути читаемого при технически грамотном прочтении.
• Аграмматическая выражается в неверном употреблении окончаний существительных и глаголов, а также неверном согласовании.
• Оптическая форма заключается в трудности усвоения графически похожих В-З, Т-Г, П-Н-И.
• Мнестическая форма выражается в сложности усвоения букв.

Разница между дислексией и дисграфией

Дисграфия – это аналогичное нарушение процесса письма. Дети с дисграфией часто путают Р и Ь, З и Э, в диктантах допускают большое количество ошибок. При дисграфии человеку сложно разобраться с последовательностью расстановки букв. Страдающие заболеванием либо пишут быстро, но с большим количеством ошибок, либо медленно, но тщательно контролируя процесс письма. Как правило, дисграфия и дислексия присутствуют одновременно, но иногда они наблюдаются и отдельно друг от друга. Принято такое научное мнение, что дисграфия – это один из симптомов дислексии, которое возникает при овладении навыками правописания.

Анатомические системы, имеющие отношение к письму:

1. Затылочные зоны.

Затылочная доля имеет отношение к зрению, преимущественно левая часть, в зоне стыка Затылочной Доли и Височной Доли несет ответственность за восприятие букв как символов, при функциональном повреждении или недоразвитии этой зоны буква перестает быть знаком, а становится обычным рисунком, который формально может быть скопирован, но не понимается как буква. Из-за этого в письме появляются ошибки – могут путаться буквы похожие по начертанию, буква может поворачиваться или переворачиваться зеркально.

2. Зона Вернике. (перемещаясь от Затылочной Доли к Лобной Доле)

Зона Вернике имеет отношение к фонематическому слуху, и основная его функция – преобразование слуховых сигналов в нейронные коды слов, которые активируют соответствующие образы или понятия, т.е. дети не понимают обращенную к ним речь, потому что не выделяют фонемы, что нарушает понимание значения слова, это больше расстройство речи, но в данном случае расстройство письменной речи, ребенок пишет с теми, же ошибками которые он воспринимает на слух.

3. Переднетеменные зоны мозга. (выше Зоны Вернике)

Это зона ответственности кожно-кинестетического анализатора, в частности нижние участки этого анализатора несут ответственность за афферентацию получаемую со стороны артикуляторного аппарата. Такие дети упрощенно произносят сложные по артикуляции слова, проглатывают какие-то сложные акустические сочетания, и примерно такие же ошибки они начинают делать при письме.

4. Заднетеменная кора.

Заднетеменная Кора имеет отношение к пространственному фактору, что может влиять на зеркальное написание букв – Я, Г, Е и т.д.

5. Лобные доли.

Лобная Доля подразделяется на три отдела: префронтальная, которая обеспечивает общее целеполагание, общую мотивацию и общий энергетический потенциал, закладываемый в любой вид деятельности, в т.ч. и письмо. Премоторная и моторная кора.

В речевой функции участвуют несколько областей левого полушария. Это центр Вернике и центр (зона) Брока. Дугообразный пучок соединяет зону Брока и зону Вернике, образуя систему, отвечающую за речь.

В нижней лобной доле головного мозга находится участок коры, управляющий мышцами лица, языка, глотки, челюстей – зона Брока, являющеся зоной речедвигательных органов – моторики речи. Этот участок коры, управляющий мышцами лица, языка, глотки, челюстей находится в нижней лобной доле головного мозга, в задней части нижней лобной извилины вблизи от лицевого представительства двигательной коры.

Основная его функция – преобразование нейронных кодов слов в последовательность артикуляций. Моторный центр речи обеспечивает также правильный порядок слов и их допустимые сочетания – то есть синтаксис (или грамматику) высказываний. В верхнезаднем участке височной доли находится зона Вернике, отвечающая за понимание речи.

Подкорковые структуры нашей речи.

Таламус — это ключевая структура, находящаяся на входе в кору больших полушарий. Кора больших полушарий — это самые высшие центры, которые занимаются самыми сложными функциями. Для того чтобы они эффективно работали, нужно, чтобы к ним поступали правильные информационные потоки в правильном количестве. Этими функциями занимается таламус, поэтому его еще называют «секретарем» коры больших полушарий.

В коре больших полушарий есть зрительные, слуховые, двигательные центры, а также центры, связанные с эмоциями. В таламусе есть тот же самый набор центров, но только в уменьшенном размере. Есть группа «секретарей», которые помогают коре больших полушарий правильно и эффективно функционировать. Таламус можно сравнить с информационной воронкой, пропускающей часть сигналов в кору больших полушарий, а остальные сигналы либо вообще блокирует, либо пропускает в ослабленном виде. Проблема состоит в том, что кора больших полушарий не может обработать то огромное количество информационных потоков, которое все время движется по нашему мозгу.

Если таламус работает плохо, то, например, у младших школьников возникает довольно типичное изменение поведения, которое называется СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности). Проанализируйте название: дефицит внимания – мозг не может долго удерживать информационный канал, то есть таламус не может долго блокировать сигналы от тела, движения, происходящего за окном. Поэтому школьник не может долго слушать учителя, и его внимание быстро рассеивается. Гиперактивность — это неспособность долго сдерживать те двигательные предложения, которые поступают от мозжечка и базальных ганглиев. Ученик вас только что слушал, а вот он уже крутится, полез в портфель, схватил учебник и бросил в соседа — сложно все это контролировать. Поэтому по-настоящему зрелый таламус формируется годам к 8–10.

В задней части таламуса находится зона, называющаяся медиальное коленчатое тело. Там происходит подготовка слуховой информации для передачи в кору больших полушарий, где находятся основные слуховые центры. Медиальное коленчатое тело, как обычно это делает таламус, контрастирует поднимающийся сигнал. Что в данном случае обозначает контрастирование? Для слуховой системы контрастирование — это фактически подчеркивание пиков на спектре звука. Когда мы слышим некий звуковой сигнал — скрип двери, плеск воды, голос человека, — то это, как правило, смесь многих частотных составляющих. И если мы построим спектр, то на этом спектре будет несколько вершин и несколько впадин между этими вершинами. И для того, чтобы в дальнейшем детектировать слуховой образ, очень важно, чтобы вершины были в явном виде подчеркнуты. Нужно сделать вершины повыше, а впадинки пониже, улучшить соотношение «сигнал — шум». Этим занимается таламус.

Кроме того, таламус способен ограничивать частотные диапазоны: при помощи таламуса мы можем прислушаться, например, только к низким звукам или только к высоким. Представьте: играет симфонический оркестр, вы можете слушать только скрипичные или только духовые инструменты. Это и есть функция таламуса. Или, например, вокруг вас говорит несколько человек, и вы хотите настроиться на голос соседки справа. Это тоже таламическая функция — работать только с определенным частотным диапазоном и подтормаживать те диапазоны, которые в данный момент мешают и являются, по сути дела, шумом.

После таламуса слуховая информация поднимается в кору больших полушарий. Слуховая кора — это наша височная доля, и внутри нее выделяют первичную, вторичную и третичную слуховую кору. Первичная слуховая кора располагается прямо по краю боковой борозды. Височная доля отделяется от теменной боковой бороздой, очень глубокой. Внутри борозды находятся вкусовые центры, вестибулярные центры. А на том крае, который повернут в сторону височной доли, находится первичная слуховая кора. И в ней мы видим детальную тонотопическую карту. Нервные клетки, которые расположены в первичной слуховой коре, вытянуты в линию, и каждая клетка, каждая группа клеток занимается своей частотой, своей тональностью. Те клетки, которые ближе всего к носу, реагируют на самые низкие частоты, а те, которые ближе всего к затылку, — на самые высокие частоты, и точность различения здесь очень высока. Можно обнаружить нейроны, которые реагируют, скажем, на 100 герц, 101 герц или на 102 герца, то есть очень точно различаются разные тональности.

Итак, первичная слуховая кора отвечает за различение тональностей. Ниже от нее находится вторичная слуховая кора, где начинается опознавание слуховых образов. Слуховой образ — это совокупность разных тональностей, когда там есть сигнал условно 100 герц, и еще 200 герц, и еще 500 герц, а мы все это осознаем как некий музыкальный аккорд. По такому же принципу осознается и опознается то, что мы относим к звукам природы: плеск воды, шум ветра. Всему этому мы обучаемся. Узнавание слуховых образов как суммы тональностей — это уже результат обучения, результат настройки наших нейросетей. В детстве нам говорят, что собачка лает, кошечка мяукает, а вот это скрипит дверь, а вот это дует ветер и так далее. Мы учимся различать почти все слуховые образы. Хотя известно, что есть такие слуховые образы, которые наша вторичная слуховая кора узнает все-таки врожденно, — это так называемая видоспецифическая коммуникация. Речь идет о звуках, которые обозначают базовые эмоции: смех, плач, крик боли. Их наша слуховая кора умеет узнавать врожденно. И это можно показать, работая со слуховой корой младенца. Есть даже технологии, которые позволяют понять, как работает слуховая кора еще не рожденного ребенка. В утробе мамы ребенок уже в восемь месяцев довольно неплохо слышит, и идея поговорить с ним о чем-то, чтобы он настроился на мамин или папин голос, на стук маминого сердца, очень позитивная.

Итак, вторичная слуховая кора узнает простые слуховые образы как сумму тональностей. Если мы пойдем по височной доле назад, в сторону затылочной доли, мы попадем в третичную слуховую кору, которая опознает сложные слуховые образы. Сложный слуховой образ — это не просто сумма тональностей, а это уже так называемое соотношение тональностей. С помощью этой системы мы узнаем слова, узнаем музыку, музыкальную мелодию. В чем здесь проблема? Мы должны узнать мелодию — неважно, сыграли ее на скрипке или на контрабасе. Мы должны узнать слово «вода», и неважно, сказано это слово мужским голосом или женским. Поэтому в данном случае имеет значение уже не спектр и не расположение конкретных вершин на этом спектре, а соотношение. В одной пропорции на этой кривой расположены данные вершины, и неважно, попала кривая в низкочастотную область — скажем, если мужской голос — или в высокочастотную. Задача различения звуковых спектров вне зависимости от конкретной тональности — это очень сложная вычислительная задача. На уровне компьютерного моделирования она решается с большим трудом, требует огромных вычислительных ресурсов. И эта одна из тех задач, которую наш мозг до сих пор выполняет не хуже, чем компьютеры.

«Fast ForWord».

Среди специалистов по нейропластичности, имеющих серьезный послужной список в мире естественных наук, именно Майклу Мерцениху – неврологу, профессору Калифорнийского университета Сан-Франциско, принадлежат наиболее смелые заявления в данной области. Он полагает, что при лечении серьезных заболеваний, таких как шизофрения, упражнения для мозга могут быть так же эффективны, как лекарственные препараты: что пластичность мозга существует с момента рождения человека до его смерти; и что радикальное улучшение когнитивного функционирования: того, как мы учимся, думаем, воспринимаем и запоминаем, — возможно даже в пожилом возрасте.

Мерцених уверен: когда обучение проходит в соответствии с законами, управляющими пластичностью мозга, его умственные функции совершенствуются, что позволяет нам познавать и воспринимать информацию с большей точностью, скоростью и степенью запоминания.

Кроме того, Мерцених и его коллега Дженкинс выяснили, что по мере обучения нейронов и повышения их эффективности у них появляется способность и к более быстрой обработке информации. Это означает, что скорость нашего мышления тоже может меняться. Скорость мысли крайне важна для нашего выживания. События нередко происходят очень быстро, и если мозг обрабатывает информацию медленно, то он может упустить что-то важное. В ходе одного из экспериментов Мерцених и Дженкинс учили обезьян различать звуки за все более и более короткие промежутки времени. В ответ на звуки обученные нейроны активировались быстрее, обрабатывали их за более короткое время и затрачивали меньше времени на «отдых» между моментами активации. Появление более быстрых нейронов обеспечивает увеличение скорости мышления, что немаловажно, так как скорость мысли — значимая составляющая ума. Тесты для оценки коэффициента интеллектуальности (IQ) определяют не только вашу способность найти правильный ответ на вопрос, но и то, сколько времени вам для этого требуется.

Ученые обнаружили еще один интересный факт. При обучении животного какому-либо навыку нейроны не только становятся более быстрыми, но и из-за увеличения скорости их активации возрастает ясность передаваемых ими сигналов. У более быстрых нейронов повышается способность к одновременной активации — что делает их лучшими командными игроками, — установлению связей и формированию групп нейронов, испускающих более ясные и сильные сигналы. Это очень важный момент, так как сильный сигнал оказывает большее влияние на мозг. Когда мы хотим запомнить что-то из услышанного, то должны слышать это ясно и четко, причем ясность здесь определяется отчетливостью первоначального сигнала.

Команда ученых обнаружила, что нейроны могут обрабатывать второй сигнал через 15 миллисекунд после первого. Они также определили, что временные фрагменты, в течение которых мозг обрабатывает и интегрирует информацию, могут составлять от десятков миллисекунд до нескольких десятых секунды. Это исследование давало ответ на вопрос: когда мы говорим, что нейроны, активирующиеся вместе, соединяются между собой, что конкретно мы имеем в виду под словом «вместе»? Совершенно одновременно? Проанализировав свою собственную работу и работы других ученых, Мерцених и Дженкинс определили, что в данном случае «вместе» означает, что нейроны должны активироваться в промежутке от тысячных до десятых долей секунды.

В период проведения своих экспериментов в области нейропластичности Мерцених узнал о работе Паулы Таллал из Университета Рутгерса, которая занималась изучением причин проблем, возникающих у детей при обучении чтению. Примерно от 5 до 10 процентов детей дошкольного возраста имеют речевые затруднения, которые мешают им читать, писать или даже следовать указаниям. Иногда таких детей называют дислексиками (от слова «дислексия»).

Дети начинают разговаривать, используя сочетания согласных и гласных, например, повторяя «да, да, да» и «ба, ба, ба». Во многих странах, говорящих на разных языках, первые слова, произносимые детьми, состоят из таких сочетаний — нередко это слова «мама», «папа», «пи-пи» и так далее. Исследования Таллал показали, что для детей с речевыми затруднениями характерны проблемы с обработкой слуховой информации, включающей в себя типичные быстро произносимые сочетания согласных и гласных, которые называют «быстрыми частями речи». Детям сложно правильно их расслышать и, соответственно, точно воспроизвести.

Мерцених считал, что у таких детей нейроны слуховой зоны коры активируются слишком медленно, поэтому они не могут отличить два похожих звука или определить последовательность двух звуков, когда те звучат близко друг к другу. Эти дети часто не улавливают на слух начало слогов или изменения звуков внутри слога. Как правило, после обработки звука нейроны готовы к новой активации после отдыха, продолжающегося примерно 30 миллисекунд. Восьмидесяти процентам детей с нарушениями речи для этого требуется как минимум в три раза больше времени, поэтому они теряют большие объемы языковой информации.

При изучении моделей активации нейронов у таких детей фиксируемые сигналы носили неясный характер. «Они были неясными как на входе, так и на выходе», — говорит Мерцених.

Неудовлетворительная способность различать элементы языка становится причиной проблем с выполнением всех языковых задач: проблем со словарным запасом, пониманием, речью, чтением и письмом. Из-за того, что такие дети затрачивают много энергии на расшифровку слов (детям по-прежнему приходится заниматься определением различия между: «да, да, да» и «ба, ба, ба»), они склонны к использованию более коротких предложений и не могут тренировать свою память для составления длинных предложений.

В 1996 году Майкл Мерцених, Паула Таллал, Билл Дженкинс и один из коллег Таллал, психолог Стив Миллер, создали компанию Scientific Learning, работа которой полностью посвящена использованию результатов исследований в области нейропластичности — призвана помочь людям перепрограммировать свой мозг.

«Fast ForWord» — название обучающей программы, которую компания разработала для детей с нарушениями фонематического слуха (ФФНР), алалии (ОНР), ЗРР/ЗПРР, аутизме (РАС), дислексии, нарушении слухового восприятия (НСВ), СДВГ и т.п. Эта программа позволяет тренировать любую основную функцию мозга, связанную с языком, начиная с расшифровки звуков и заканчивая пониманием — своего рода перекрестное мозговое обучение.

Fast ForWord использует запатентованную технологию цифровой обработки речи. Данная технология позволяет акцентировать и удлинять звучание согласных звуков относительно гласных. Для людей, имеющих проблемы восприятия речи на слух, сложно отличить схожие по звучанию слоги, например: ба/да; ки/ги и т.д. Как следствие, неверное воспринятое слово ведет к непониманию всего предложения, что осложняет коммуникацию в целом.

При нарушении слухового восприятия нейронам слуховой зоны коры головного мозга требуется больше времени на обработку звуков. Говоря обывательским языком: мозг «не слышит» уши. При цифровом замедлении и акцентировании отдельных слогов речи, используемом в методике Fast ForWord, соответствующие нейроны получают больше времени на обработку звуков и за счет интенсивной тренировки учатся воспринимать и обрабатывать слуховую информацию быстрее.  По мере продвижения ученика в упражнениях к следующим уровням программа постепенно снижает степень цифровой обработки речи и на последних уровнях используется тренировка обработки естественной речи.

Когда ребенок достигает поставленной перед ним цели, происходит что-то забавное: персонаж мультфильма съедает ответ, зарабатывает несварение желудка, корчит комичную рожицу или делает смешное движение, которое достаточно неожиданно, чтобы удержать внимание ребенка. Это «вознаграждение» — важная часть программы, поскольку каждый раз, когда ребенок получает такое поощрение, его мозг выделяет такие медиаторы, как дофамин и ацетилхолин, которые способствуют закреплению тех изменений кары, которые только что произошли. (Дофамин усиливает вознаграждение, а ацетилхолин помогает мозгу «настраивать» и оттачивать воспоминания.)

За шесть недель среднестатистический ребенок, прошедший обучение по программе Fast ForWord, продвигался в развитии языковых навыков на 1,8 года. Группа исследователей из Стэндфордского университета провела сканирование мозга двадцати детей, страдающих дислексией, до и после прохождения ими Fast ForWord. Первоначальные результаты сканирования показали, что дети с дислексией используют для чтения иные участки мозга, чем обычные дети. После обучения были получены результаты, свидетельствующие о нормализации работы их мозга.

Эта программа хорошо зарекомендовала себя для пожилых людей. Проблема в том, что в зрелости мы редко беремся за задания, требующие большой концентрации внимания, редко пытаемся освоить новую сферу знаний или овладеть новыми навыками. Такие виды деятельности, как чтение газеты, работа по хорошо знакомой специальности и использование родного языка, связаны, главным образом, с повторным использованием освоенных навыков, а не с обучением. К тому времени, когда мы приближаемся к своему семидесятилетию, системы мозга, регулирующие его пластичность, могут прозябать без систематического использования уже лет пятьдесят.

Именно поэтому изучение нового языка в пожилом возрасте способствует улучшению и сохранению памяти в целом. Это занятие, требующее высокой концентрации внимания, активирует систему управления пластичностью и поддерживает ее в хорошей форме для сохранения четких воспоминаний любого типа. Очевидно, что программа Fast ForWord позволяет достичь общего улучшения мышления отчасти потому, что стимулирует систему управления пластичностью, поддерживая выделение в мозгу ацетилхолина и дофамина. Здесь полезно все, что требует высокой концентрации внимания: обучение новым видам двигательной активности; решение сложных головоломок или смена рода деятельности, связанная с приобретением новых навыков. Мерцених — ярый сторонник изучения новых языков в пожилом возрасте: «Постепенно вы будете оттачивать все заново, и это принесет вам огромную пользу».

Для того чтобы упражнения для мозга приносили пользу, они должны носить «обобщенный» характер. К примеру, вы пытаетесь с помощью тренировок улучшить обработку временной информации. Если бы вам пришлось тренировать людей лучше распознавать определенный временной интервал (75 миллисекунд или 80, 90 и т. п.), то для достижения этой целей вам понадобилась бы вся жизнь. Однако Мерцених и его команда обнаружили, что достаточно научить мозг эффективно распознавать несколько интервалов, а это уже позволит людям распознавать многие другие интервалы. Иными словами тренировка способствует обобщению, в результате чего человек улучшает обработку временной информации для всего диапазона временных  интервалов.